Последнее интервью Эдварда Налбандяна хоть и было весьма запоздавшим, но - ожидаемым. Потому что, если министр индел не делает никаких заявлений перед армяно-турецким «ночным» соглашением (о причинах можно говорить отдельно), то потом он просто обязан ответить на вопросы. По моему глубокому убеждению, ответы Эдварда Налбандяна можно было бы считать адресованными  «Арменпрессу»,  если бы не было выступления Вардана Осканяна 24-го апреля. В этом выступлении по поводу дня поминовения жертв Геноцида бывший министр индел обратился также к современным армяно-турецким отношениям, явно поставив риторический, в общем-то, вопрос: «Если подобные заявления накануне 24-го апреля являются просто случайностью, то это свидетельствует о том, что наши власти безразличны к нашим общим чувствам. Это непонятно. Но, если это было сделано намеренно, по чьему-то предложению или, может быть, настоянию, с ожиданием получить что-то взамен, то это означает, что мы превратили вопрос признания геноцида предметом торга. Это уже не просто непонятно, это - неприемлемо».

И вот ответ Налбандяна: «...И когда настанет удобный момент для подобного шага, если мы дойдем до этого дня, может быть, это случится именно в апреле? В этом также, я думаю, может быть какой-то символ. И, может быть, в том, что это заявление было сделано 22 апреля, тоже есть что-то символическое».

Заметьте, это заявление главы нашего внешнеполитического ведомства, а не экстрасенса - любителя. А после делается лирический переход к «ночной дипломатии»:

... В дипломатии нет понятий ни дня, ни ночи, ни утра, ни вечера, - говорит министр индел Налбандян и приводит в доказательство ночные обсуждения в Сенате Франции по поводу признания Геноцида. Это было  для нас выгодно, и потому ночное время, как считает министр,  нас не волновало. Но одно забывает уважаемый господин министр: в те дни, когда он был послом во Франции, все были информированы об этих обсуждениях. Что же мешало тому, чтобы 21-го числа общественность была проинформирована о содержании армяно-турецкого заявления, если под этим, как говорилось, ничего опасного не было (хотя секретарь совета безопасности и обмолвился о каких-то публикациях, ожидаемых в ближайшем  будущем)?  Быть может,  информированные Армения и Диаспора смогли бы с пониманием отнестись к нашей «инициативности»,  и тогда мы избежали бы лишней головной боли?  Ведь, согласно официальным комментариям, подписанное заявление  было  абсолютно в  интересах армян.

В выступлении Осканяна проблема  компромисса в двусторонних отношениях была сформулирована так: «Открыть границу с неуступчивым соседом - это уже уступка. Протянуть руку сотрудничества правительству, которое патронирует отрицанию геноцида, совершенного их предками - это уступка. Большая, серьезная, имеющая последствия для национальной безопасности».

Ответ Э.Налбандяна таков:  «Когда мы говорим о нормализации отношений без предварительных условий, мы подразумеваем, что не ставится в качестве условия решение карабахского вопроса или признание Геноцида армян».

Ответ этот  явно неполный.  Есть ведь и другие вопросы, кроме этих двух, хотя бы  Карсский и Севрский договоры, откуда и берут свое начало армяно - турецкие отношения и лишь после этого они проецируются на Карабахский конфликт.  В глобальном смысле Геноцид также является результатом вопроса территорий, Армянского вопроса.

И представители договаривающейся стороны не звались бы турками, если бы при любом удобном случаи не пытались внести в повестку любых обсуждений эти вопросы.  Однако министр Налбандян взирает на эти опасности  с непонятным душевным спокойствием: «Мы думаем, что нас обязательно должны обмануть. Кто нас обманет? Если Турция, то она, в первую очередь, обманет себя, обманет мировое сообщество, обманет Соединенные Штаты, Россию, Евросоюз».

Воистину, это  ответ армянина с 1700-летней христианской историей! Если не называть источник и дату, то можно будет подумать, что это цитата из мемуаров западноармянского мещанина начала прошлого века. Ведь турки однажды уже плевали и на сверхдержавы, и на их флоты и на мнения их миссионеров!  Научит ли нас чему-либо история, или мы постоянно должны служить для других в качестве учебного примера политической недальновидности?

В заочном единоборстве бывшего и нынешнего министров индел Налбандян пока явно уступает своему бывшему руководителю. Но я уверен, что Налбандян сознает это. Он опытный дипломат,  и каждое его слово (как и полагается дипломату) имеет определенный смысл. И первым же ответом во время интервью, который, на мой взгляд, описывает весь внутренний мир министра, был следующий: «нашей внешней политикой руководит президент страны, я же руковожу министерством иностранных дел, главной миссией которого является реализация тех задач, которые поставлены главой государства». Получается, что Налбандян тут не при чем. Может быть, оно и вправду так?

Эдуард Сарибекян

Редактор информационно-аналитического сайта «7 օր»