Со страницы в «Фейсбук» супруги Никола Пашиняна – Анны Акопян – узнаем, что она на неопределенное время застряла в аэропорту Варшавы, так как опоздала на рейс Варшава-Женева, что, в свою очередь, стало следствием задержки рейса Ереван-Варшава (кстати, Анна четырежды редактировала свою запись в «Фейсбук»: сначала упомянула о рейсе Ереван-Варшава, затем удалила, потом заменила «Mam» на «госпожу», а то погосная масса поняла совсем другое).

В конце своей записи А.Акопян отметила, что ей строгим тоном сказали, что она не может вылететь, так как двери самолета уже закрыты. Ну, а она не захотела рассказывать свою жизнь.

Жизнь Анны до смены власти

Давайте на какой-то момент представим, что во имя попадания на рейс Анна всё же решила рассказать свою жизнь. Что бы она рассказала?

Если бы решила рассказать свою жизнь до смены власти, то должна была сказать, что вышла замуж за парня-недоучку. Затем они вместе выпускали газетенку, занимались мутиловом, вымогали деньги у богатых и публиковали статьи против них же, пытаясь обманывать бедных, будто они – одни из них.

Анна могла также рассказать, что зарабатывали они на своей газетенке довольно-таки неплохо, но ее муж оставался с булатным зубом, поскольку и таков по своему типу, и таковы законы жанра.

Анна могла рассказать также о годах работы своего мужа оппозиционным клиентом власти. Никол работал оппозицией под щедрым и благоволящим вниманием власти, но в какой-то момент «кинул» ее, встал на сторону идейно близкого ему по душе Левона Тер-Петросяна, учинил «1 марта», стал причиной 10 жертв и множества раненых и сбежал с места событий. Затем он был осужден, и даже сами левоновцы рассказывали, что Никола и Сауна Микаеляна хотели удержать в тюрьме как можно дольше, и это было бы справедливым, так как власти имеют право не прощать неблагодарность своих клиентов.

Затем, в результате сделки, Никол вышел из тюрьмы и оказался в парламенте. Он до сих пор продолжал бы свою клиентскую деятельность, если бы не оказался в силу обстоятельств в премьерском кресле. Вот такие вот хеппиэндные истории могла бы рассказать Анна разговаривающему с ней строгим тоном мужчине. Однако рассказать она могла также совсем другое.

Жизнь Анны после смены власти

Анна могла бы рассказать, что она больше не жена главного редактора газетенки, живущая в квартире на периферии столицы, а супруга премьера целой страны целой древней нации, и ее статус превыше просто супруги премьера, так как она вмешивается в вопросы внутренней и внешней политики, решает кадровые вопросы, включает людей в различные списки и исключает их из них.

Анна могла бы рассказать, что они организовали смену власти, запустили руку в бюджет и стали постоянными пассажирами рейса Варшава-Женева.

Анна могла бы похвастаться перед разговаривающим с ней строгим тоном мужчиной, что за короткое время они стали одними из самых богатых людей Армении. Им удалось говорить о разграблении последних 30 лет и стать одновременно обогатившимися самым вульгарным за последние 30 лет образом грабителями.

Анна могла бы рассказать свою жизнь и поведать, что они угробили государственность Арцаха, стали причиной смерти тысяч светлых парней и умудрились при этом остаться у власти (но она предпочла поскромничать, и не рассказывать свою жизнь).

Анна могла бы рассказать этому не смыслящему в жизни мужчине, что при желании полетела бы на отдельном самолете. Но, исходя из «революционности»...

Анна могла бы рассказать свою жизнь и описать, насколько всласть ей она стала, так как из неухоженной жены она превратилась в меняющую наряды по нескольку раз на дню леди, разъезжающую по всему миру за счет госбюджета и армянского народа госпожу.

Могла бы также рассказать, как выступавший против олигархии, разграбления, покровительства, принципа «сват-знакомый-родственник» ее муж после становления премьером еще более укоренил эти пороки, но всё еще ухитряется впаривать это народу.

Мужчине со строгим тоном Анна могла бы не только рассказать свою жизнь, но и объяснить, что к чему: как можно навесить людям лапшу на уши и прийти к власти, как всучить народу фейкового дедушку героя и устроить на площади дешевый индийский сериал, как можно угробить тысячи людей, и это сойдет ему с рук.

Она могла бы с удивлением рассказать также о нашем народе и нашей политической элите, о том, как они всё это терпят и не могут их прогнать.

Анна еще много чего могла бы рассказать о своей жизни, но не захотела, так как пребывание в аэропорту Варшавы на неопределенное время тоже входит в буржуйские кайфы. Не так ли, Mam?

Айк Усунц