Для Никола Пашиняна важны форма, внешний лоск, дешевый пиар. Внешне он визгливый, внутри – пустой, с виду – «духовитый», по нутру – трусливый.

Результаты и последствия 44-дневной войны были не только из-за грубейших военно-политических ошибок, но также по причине психотипа Никола.

По становлении премьером Никол начал пиариться за счет Арцаха и армии. Комплекс уклонившегося от армии и лидера команды дезертиров заставляли его часто надевать камуфляж. Любительницей камуфляжа стала также его супруга Анна Акопян. Это было победным шествием формы и «военного патриотизма» против государства и армии.

Никол отправил своего сына служить в Арцах, хотя все и увидели, что это было не службой, а дорого обходящимся государству шоу-отдыхом, так как Никол и его жена частенько летали в Арцах на вертолете, чтобы навестить Ашотика, сделать селфи и развеяться (интерсно, этот вертолет сейчас простаивает и ржавеет: ведь заявлялось же, что они отбывают в Арцах на вертолете, чтобы тот не заржавел?).

Ради аплодисментов Никол заявлял, что «Арцах – это Армения, и точка», но параллельно стремился удовлетворить народ Азербайджана.

Никол провалил переговорный процесс и принес нам войну.

Никол не укреплял нашу обороноспособность, а осуществлял коррупционные приобретения (дело Давидов вам в доказательство) и покупал ради рисовки не стреляющие истребители.

В преддверии 44-дневной войны Никол провозгласил себя искусным военачальником – рыцарем Тавушских боев. Оставшийся под этим пиаром и шоу Никол принес армянскому народу войну и поражение, пожертвовав жизнями и здоровьем тысяч армянских сынов, потерей государственности Арцаха и практического обнуления суверенитета Армении.

Никол рассматривал в качестве средства собственного пиара также войну. Поэтому он и устраивал шоу и вел пропаганду, мол, мы освободили Геташен и Мартунашен, вот-вот войдем в Баку и победим. В контексте собственного пиара жизнь человека для него представляла нулевую ценность. Поэтому он и не хотел остановить войну: да и как было популисту остановить ее, когда он убеждал зомби, будто мы побеждаем? Он остался под своей же пропагандой, оставив заодно в руинах Армению и Арцах.

Остановка войны означала ответственность, волю и государственное мышление. Кроме того – нравственность. Но было бы с кого спрашивать. Для Никола человек – мусор, материал для штрафования и использования.

Он ясно сказал, что если бы остановил войну, то его назвали бы «Никол – предатель» (все равно называют). Он предпочел повести людей в полымя и оставить их беззащитными перед турецкими «Байрактарами», чем взять на себя ответственность и принять решение.

Год назад в этот день, 19 октября, было предложение о прекращении войны. Об этом заявил президент РФ Владимир Путин. Предложение было и до 19 октября, но 19-го ситуация была намного серьезнее, хотя и не настолько, как 9-го ноября. Однако Никол не остановил войну, чтобы его не назвали «Никол – предатель». Или по другой причине (это уже покажет «вскрытие»).

Если бы Никол принял 19-го октября решение, то мы имели бы на 2000 погибших и тысячи раненых меньше. Шуши был бы у нас, азеры не вошли бы на участок дороги Горис-Капан, Арцах не был бы в таком состоянии, Армения не оказалась бы так унижена…

Никол предпочел пожертвовать последним солдатом, но остаться в псевдоимидже «Победного военачальника». В том имидже, который раздули ему в дни локальных столкновений в Тавуше.

Война остановилась в тот момент, когда Москва жестко заставила ее остановить. Причем заставила обе стороны. Заставила у своих красных линий, но вся боль в том, что у Никола не было этих красных линий, и он был готов сдать и Степанакерт, и всё остальное – лишь бы формально не казаться сдающим. Сдающим он должен был стать впоследствии, войдя в нелепый имидж архитектора «эпохи мира».

Сейчас Никол в имидже сдающего, отдающего, что ему намного ближе по душе и соответствует его человеческому типу. Ничего другого от выросшего в аморальной и ориентированной на братание с турками политической среде и не ожидалось.

Корюн Манукян