«Я начал переговоры не с той точки, на которой остановился Серж Саргсян, а со своей собственной точки», – заявил Никол Пашинян, отвечая на вопрос о том, начал ли он переговоры по вопросу Арцаха с той точки, на которой остановился Серж Саргсян.

Желание отличаться и казаться эксклюзивным у Пашиняна проявляется в острой форме, но это не столько политическая, сколько психологическая проблема. Что касается политики, то по части отличия «точек» Саргсяна и его собственной в переговорах по Арцаху он и прав, и лукавит.

О лжи

По части лжи разоблачение сделал министр иностранных дел РФ Сергей Лавров. Он подтвердил то заявление Мамедъярова, согласно которому на столе переговоров по вопросу Арцаха лежит пакет 2016 года, который принято называть «планом Лаврова» или Казанским пакетом.

Заявление Лаврова больше не дает Пашиняну возможности позиционировать внутри страны «духовитым» и отличающимся.

Опасным здесь является то, что Пашинян всячески избегает высказывания какого-либо содержательного мнения в вопросе Арцаха, но вошел в поле содержательных обсуждений. Сейчас он всего лишь просит время, аргументируя это тем, что является в переговорном процессе новым и неосведомленным человеком и не владеет проблемой.

Кстати, мы неоднократно отмечали, что после «лифтовой» дипломатии в Душанбе Азербайджану удалось переварить свою апрельскую авантюру 2016-го и обнулить достигнутые в Санкт-Петербурге, Вене и Женеве институциональные договоренности, которые касались инструментария обеспечения режима прекращения огня и которые являлись средством давления на Алиева.

Этот инструментарий предоставлял официальному Еревану возможность добиться преимущества над Баку на дипломатическом поле и компенсировать потери четырехдневной войны, а также возобновить впоследствии содержательные переговоры не с казанского, а нового, более выгодного варианта. Сейчас всего этого нет.

О правоте

Сейчас мы вернулись в Казань, к тому же в худшем положении, чем после апрельской войны. И всё это благодаря ошибке Пашиняна, а не в результате искусности азербайджанской дипломатии. Азербайджанцы всего лишь воспользовались манией Пашиняна выглядеть оригинальным и отличающимся, а также его неопытностью и нехваткой соответствующих знаний.

Вопрос не в том, что казанский процесс был хорошим. Наоборот, для нас он был нежелательным. Однако четырехдневная война предоставила предыдущим властям возможность извлечь уроки и исправить ситуацию на переговорном поле, и они ею воспользовались.

Пашинян обнулил достижения Еревана, и сейчас он и вправду начинает переговоры по Арцаху не с сержсаргсяновской, а с собственной точки. Эта точка более неподъемная, чем та, которую оставил Саргсян 23 апреля 2018 года.

Пашинян адаптируется к плану Лаврова

Апрельская четырехдневка похоронила казанский процесс, и международным сообществом это считалось легитимным, так как в деструктивном поведении в 2016-ом был обвинен Азербайджан.

Казанский пакет после апреля 2016-го был выброшен в урну. В Душанбе Алиев руками Пашиняна достал этот пакет из урны и поставил на стол переговоров. И тройкой стран-сопредседателей это сейчас считается приемлемым. Пашинян попытался не входить в этот процесс, но это было воспринято в качестве деструктивного подхода, и он вынужденно начал со своей, более проблематичной точки. Иными словами, Пашинян прав, когда говорит, что начинает переговоры не с саргсяновской точки. Он всего лишь не добавляет, что его точка намного хуже.

Иронией судьбы в этой истории является то, что в свое время Пашинян, пытаясь набрать очки в дни захвата полка ППС, подвергал «план Лаврова» жесткой критике, выдвинув действующим властям и закрепившемуся за ними Тер-Петросяну обвинение в «сдаче территорий».

Пашинян сейчас переговаривается вокруг «плана Лаврова». То есть адаптировался к этому плану. Между тем как раньше он «духовито» предлагал Лаврову адаптироваться к бархатной революции.

Корюн Манукян