Сейчас, кажется, стало модным входить в историю. Вчерашние дети уже чувствуют себя историческими персонажами – под напускную важность и туалетные «лайвы».

Некоторые хотят войти в историю, но в итоге могут оказаться на свалке истории. Или – на ее эшафоте.

Желание войти в историю может быть как следствием комплекса неполноценности, так и результатом воинствующего невежества.

Чтобы войти в историю, Герострат сжег храм Артемиды. В историю вошли также сбежавший из России в женской одежде премьер Керенский и евший свой галстук до побега из Грузии Саакашвили.

Естественно, в истории сохранились имена и положительных героев. Положительное и негативное – вопрос оценки не одного дня.

Остаться в истории можно со знаком как плюс, так и минус. В нее можно войти даже с грязными ногами, с небритым лицом, с деньгами Лфика, с культурным вторжением, с палкой для селфи, в сопровождении собаки по кличке Чало, с пустой головой, с бананом, с вертолетом, с самолетом, с велосипедом, с поднесенным пальто, с поддержанным зонтиком, с фондом «Мой шаг» и с «гмп-гмп-ху».

Кто и как впоследствии попадет в историю Армении, говорить пока слишком рано. Те, кто сегодня сломя голову лезет на арену, чтобы закрепить свое место в истории, завтра будут готовы пролезть в игольное ушко, лишь бы не упоминаться в этой истории. По всей видимости, именно так и будет: герои станут антигероями, все сотрут свои селфи и будут клясться, что и близко не подходили к площади Республики. И для истории так и останется загадкой, кто же тогда в 2018 году собирался на площади, если все заявляют, будто не были там и не принимали ни в чем участия.

Пока время будет расставлять всё по своим местам, то есть определит, кто из сегодняшних молодых парней и девчат под каким знаком останется в истории, стоит вспомнить о некоторых исторических субъектах.

Например, история сохранила также имя коня Калигулы, которого назначили сенатором. Кстати, если, к примеру, в наши дни имя любого из коней вписали в список альянса «Мой шаг», то он тоже стал бы с поддержки гордых граждан депутатом и вошел в историю, по всей вероятности, под именем «коня Никола». Однако, поскольку в составе этого альянса коня не было, возможность прошедших в парламент 88 «николпашинянов» войти в историю заметно снизилась.

В историю вошли также гуси, которые спасли Рим. Однако нашим «гусям» это не грозит, так как Ереван древнее Рима и, кроме того, наши – скорее пискульки, чем гуси.

На статус исторического субъекта может претендовать собака Чало, ставшая жертвой несправедливости. Она – одно из тех редких животных, которые присоединились к стартовавшему из Гюмри шествию, но впоследствии не получили ни постов, не депутатских мандатов, ни других преференций. Она была собакой, ею и осталась. Остальные же, разделявшие до смены власти собачью участь, стали после нее хозяевами жизни и предались буржуйским кайфам.

История – вещь капризная. Она может как вознести на вершины, так и шлепнуть со всей силы оземь.

Айк Усунц