В гостях у «7or» побывали литературный критик Лилит Арзуманян и член парламентской фракции АРФД Лилит Галстян

-Будто бы уже всё сказано о нашей действительности, сегодняшней общественно-политической жизни. Что Вы добавите?

Лилит Галстян - Если скажу, что во всех сферах общественно-политической жизни кризисная ситуация, то будет очень примитивно и тривиально. Ситуация такова, что термины утратили смысл, потому что  сколько можно кризисную оценку давать ситуации? Если буду оценивать, то скажу, что мы скорее живем в действительности потерянной гармонии и потерянного равновесия, что более опасно, поскольку нарушилась  та моральная база, система ценностей, на которых должно строиться государство и государственность, на которые должны работать законы, где мы должны иметь общественный консенсус и чувство единомыслия и национальной общности вокруг тех же идеалов.

-Понимаю, что очень сложно дать объективную оценку, поскольку Вы представляете конкретную партию. Тем не менее, в реальности есть такая политическая сила, которая сможет обеспечить данный консенсус и гармонию?

Л.Г. -Консенсус бывает вокруг идей, которые разделяет, по меньшей мере, большинство. Однако сегодня многие идеи существуют по нашей вине: мы все исполнители и участники всего того, что у нас есть сегодня, виноваты все, как общество, так и политическая элита, поскольку общество само воспроизводит политическую элиту, а политическая элита ответственна за то, какие ценности дает обществу. Сегодня не работает институт национального интереса и согласия вокруг нее (имею в виду всех слоев общества). Это очень важно для становления государства, если нет этих идей. Точнее, есть идеи, но нет общественной, национальной консолидации вокруг них, которая должна обеспечить спину, хребет, стержень государственности. Отсутствие консенсуса по этим целям постоянно ведет нас к отчаянию, пессимизму, к тому, что 70% молодежи Армении видят свое будущее за пределами страны. Значит, мы находимся в состоянии сломленной веры, и наше национальное душевное состояние сегодня является душевным состоянием нашего государства. Мы почти ни во что не верим и не доверяем, не верим в выборы - от общегосударственных до маленьких конкурсов на уровне песни и это является отражением искаженного состояния души, а психологическое состояние нации является качеством государства, как твои ресурсы, как элементы политической власти. Я считаю это самым ужасным сегодня.

-Недавно Вы во время пресс-конференции говорили, что тот тип людей, который стоит у руля власти, по большому счету, является криминальным. С Вами трудно не согласиться. А какова наша оппозиция?

Лилит Арзуманян - Меня нет в политике и по этой причине мои наблюдения могут быть эмоциональными, но хочу сказать, что, пусть не это считается виной, но я обвиняю народ. Эта толерантность разрушает наш дом. Тогда было очень легко строить государство на национальном пробуждении...

-Было легко?

Л.А. -Да, поскольку была вера. Порча этого чувства, пробуждения была преступлением. За это я не прощаю первую власть, но (вот сейчас я волнуюсь, поскольку это мое самое болезненное место) в то время, когда со двора Оперы каждый день провожали трупы, они строили виллы в каком-то районе Голливуда. Вот если бы тогда наш народ по одной взорвал бы эти виллы (сейчас скажете, что я террористка), наверное, до этого бы не дошло. Наверное, наш народ имеет склонность к беспорядкам, неподчинению, постоянному отклонению от закона и порядка, наверное, это народный характер.

Л.Г. -Я объясню это следующим образом. Может быть, я смотрю с психологической стороны, но смешение нации оставило осадок в нашей истории.

Л.А. -Да, а если скажем причина - история?

Л.Г. -Нация с прерванной на 600 лет государственностью не могла иметь сегодня в 21 веке конкурентное нормальным цивилизациям гражданское общество.

-То есть, у нас не было государственности, во главе нации было духовенство и это повлияло на нас?

Л.Г. -Когда бросаешь взгляд на всю нашу историю, то видишь, что мы постоянно были в цейтноте и поисках ориентации между цивилизациями. Наш взгляд был направлен в сторону эллинистического мира, в сторону нового мира - Европы, с другой же стороны наш выбор цивилизации вел нас к Востоку. И мы на перекрестке этих цивилизаций, с выбором наших взглядов и ценностей, тем не менее, у нас не было ясности. К сожалению, сегодня мы являемся клановой страной восточного типа.

Л.А. -Вы затрагиваете более глобальные проблемы, а я более приземленные.

Л.Г. -Своими объяснениями я не хочу оправдать, а хочу, чтобы у нас был правильный диагноз.

Л.А. -Я бы охарактеризовала нас так: имеющие психологию человека, имеющего участок при доме.

-То есть?

Л.А. -Едем в Джрвеж и видим дачи, которые окружены такими стенами, будто бы турки нападут именно на их дом. В этих дачах всё налажено: окружено деревьями, чисто, но буквально через шаг - свалка. В тот момент, когда наша нация придет к той мысли, что наш дом - наш город, наша страна, тогда у нас будет государство. Я была в Западной Армении (не знаю, видели мой фильм или нет) и боролась не с турками, а с собой, поскольку вспомните дорогу в Аштарак - километры мусора, все деревья в целлофанах, страна «заваленная целофанами», а когда поехали в Западную Армению, 3500 км проехали по территории Турции и не увидели ни мусора, ни целлофанов. От чего это? Мы поехали на озеро Ван, и оно было чистым, а поедем на наш Севан и увидим какая там ситуация. В фильме я так и говорю: поезжай на Севан и посмотри, что натворили. У нации должно быть государственное мышление. Может быть, я говорю громкие слова, но ведь можно же иметь идею о преданности земле, собственной родине.

Л.Г. -Продолжая, скажу, что вся наша история является историей потерь. Лилит отметила о дачах и изоляции их «китайскими стенами», от себя добавлю, что таков наш генотип: в результате наших потерь мы стали внутренними завоевателями. Многие цивилизации обеспечили свое богатство, перспективу нации путем больших завоеваний, а мы невольно превратились во внутренних завоевателей и сегодня даже в градостроительном облике Еревана виден почерк внутреннего завоевателя.

-Но ведь у нас был 1988 год, и мы смогли чего-то достичь. Если у руля власти сегодня будут люди, у которых действительно будет государственное мышление, то принуждение повлияет на общество?

Л.А. -В качестве примера приведу метро. Мы уже годами живем среди мусора. Как получилось, что наше метро осталось чистым?

-Потому что оно под землей...

Л.А. -Нет, хозяева чистят и то же общество, которое наверху, когда спускается вниз, видит, что чисто и сохраняет эту чистоту.

-То есть, сегодняшним «хозяевам» грязь не мешает жить?

Л.А. -Убеждена, что они не видят ее: они из своих машин ничего не видят. Если один раз выйдут, спустятся в подземки, в общество, то, наверное, что-то человеческое в них проснется. Такое ощущение, что они решили в джипах же быть похоронены, в этих черных отвратительных машинах, которых так много в городе.

-Хорошо, скажем, что не влияет, но каков выход из данной ситуации?

Л.А. -Считаю, что выходом должна быть нетерпимость народа, чтобы не выдержать, чтобы обязать. Мы сегодня избрали президента, хороший или плохой, избрали, это наш президент. Я против этой постоянной революции, что, например, сегодня встанем, сместим их, придут другие. Я точно не уверена, что те, кто придут, будут хорошими, кто бы они ни были. Прошу прощения, но в революциях подонки всех видов всплывают.

Л.Г. -Я совсем не согласна. Почему? В вопросе оценок я согласна. Согласна, что мы сегодня проявляем пейзажное отношение к реальности, но до этого я сказала, что мы утратили институт национального интереса. Качество сегодняшних властей является качеством общества, общество дает свой мандат властям и говорит: я тебе доверяю, будь для меня законодателем, исполнителем. Самое исключительное в ряду прав в мире - право выбора и свобода выбора. Поскольку в нашем обществе извращается, фальсифицируется, искажается институт выборов у нас будет ситуация с джипами, с которыми говоришь они должны быть похоронены, у нас будет дегенерация, будет реальность, похороненная в азиатском мусоре, коррумпированная власть, проигнорированное культурное наследие. Когда власти, президент, который является гарантом, обеспечат справедливые выборы и в их результате, тем не менее, большинство посчитает его амбиции удовлетворенными справедливо, в таком случае у нас будет и толерантность, и социальная солидарность. Но когда выборы сфальсифицированы, я не согласна с тем отношением, что кого выбрали, пусть тот и продолжит. Это губительный стагнационный мир.

Л.А. - Я не говорю, что пусть продолжится, я говорю - выбрали, поставили там...

Л.Г. -Прошу прощения, ты считаешь, что избирательные процессы в Армении можно назвать выборами?  

Л.А. -Нет. Самым большим злом нашей нации в этой двадцатилетней истории я считаю 1996г., когда выборы были сфальсифицированы столь позорным образом, так и пошло и сегодня идет. Я хочу, чтобы народ не смирился с этим. Как? Когда идем на очередные выборы и все знаем, что они не будут справедливыми, то зачем идти? Я хотела бы, чтобы народ, как один человек, не пошел на выборы.

Л.Г. -Ты ошибаешься. Когда в начале нашей беседы ты сказала, что народ виноват и так далее, мне казалось, что ты разовьешь свою мысль в другом направлении. Давай будем до конца искренними. Во многих отношениях этот народ заслужил этих властей и эту действительность, поскольку одна часть за пять тысяч драм продала родину - они не сидели дома и именно так там были сделаны вбрасывания, другая часть кормилась обещаниями - один решил вопрос своего гаража, другой - балкона и т. п.

-То есть, по этой логике получается, что народ заслужил не только свои власти, но и подкупленную интеллигенцию и сегодняшнюю оппозицию, все другие политические силы.

Л.Г. -Я хочу добавить, чтобы не пришли к ошибочным заключениям. Качество власти - качество общество. По сути, в результате выборов формируется политическая элита. И когда у политической элиты есть высокое национальное сознание, когда она является носителем государственности, тогда она будет развивать общество, поднимать его качество, нести ответственность за определение идеалов, установление стандартов. Но в нас умирает гражданин Армении, а у нас за спиной дыхание двух врагов, если не трех. Не нужно односторонне обвинять народ, хотя ему нужно сказать, что он продает свой голос, что у него нет национального сознания, за 5000 драм, которые хватят на полдня, продает свои пять лет, и заслужил молчания, смирения. Но сегодня политическая ответственность лежит также и на властях. И если сегодня у нас будет сдержанный гражданин и власти, руководствующиеся ценностями государственности, может быть, у нас будет та государственность, которая обеспечит достойное гражданство и достойное будущее. Но у нас есть реальность, искаженная с двух сторон, поскольку власти не осознают, что есть национальный интерес или имеют свое восприятие интереса, а у народа нет чувства своей определяющей важности.

Л.А. -Для меня самое ужасное то, что 70 лет, что только мы не говорили о советской стране. 70 лет казалось, что мы деградируем, но через 70 лет вдруг возникла какая-то национальная задача и нация встала на ноги, в этой нации нашлись добровольцы, которые пошли и освободили земли. Самое абсурдное то, что всего лишь за 10 лет наши власти смогли сделать так, что это национально вышло из нас. Это самая большая трагедия.

-Как вернуть национальное?

Л.А.-В этом играют роль государство, власти, верхушка. Народ просто не может выйти из этой ситуации самостоятельно. Полностью согласна, что есть ужасная утрата веры.

Л.Г. -В начале 90-х у нас было национальное пробуждение, поскольку в отношении национальных интересов у нас был национальный консенсус и один из исключительных в нашей истории пиков консолидации. В тот момент не только идеи нас объединяли, но и чувство равноправного члена нации, мы все осознавали, что мы равны в наших желаниях, требованиях, гражданских правах. Сегодня у нас нарушена социальная справедливость, ни у кого нет чувства защищенности и равенства  прав. И поскольку пока еще нет согласия интересов, мы являемся раздробленной нацией, во внутреннем смысле - проигравшей. Сегодня мы на своей собственной территории проигравшие: проиграли сами себе.

Л. А. -Это жестоко: мы победивший народ, но с этой психологией... Я просто не представляю, как можно превратить этот народ в еще больший абсурд. Когда ты освобождаешь территорию, побеждаешь в войне, но живешь с надломленной психологией, то это ужасная трагедия, большая национальная трагедия.

Беседу вел Вахтанг Маргарян