Премьер-министр Армении Никол Пашинян дал интервью «Независимой газете», в котором коснулся вопросов стратегического партнерства с Россией, международной политики и отношений с США.

– В российских политических и экспертных кругах звучит тревожный вопрос: Россия для Армении стратегический союзник или является стратегическим союзником в отдельных сферах, скажем в оборонной, а в других – партнер?

– Еще до моего избрания премьер-министром я заявил, что во внешней политике Армении никаких фундаментальных изменений не будет, и мы полностью сохраняем эту линию. Важно понять – откуда взялось такое недоверие? После ряда известных революций, которые принято называть цветными, в этих странах появились антироссийские настроения. Для нас очень важно констатировать, и я об этом неоднократно говорил, что в нашей революции не было никаких геополитических контекстов, не было никаких геополитических заговоров, не было никакой внешней силы, которая была бы вовлечена в революционный процесс. Это очень важно. Но нужно знать, что в некоторых российских кругах существуют определенные подозрения – насколько соответствуют действительности мои заявления о том, что не было никаких внешних сил, вовлеченных в нашу революцию. Я неоднократно говорил и еще раз хочу сказать, что это для меня, для всех нас не только политический вопрос. Это еще и вопрос моего личного достоинства. Конечно, Армения – стратегический союзник Российской Федерации. При этом Армения очень важная страна для Российской Федерации. В России есть эксперты, специалисты и политики, которые должны были предсказать события в Армении, должны были знать, что возможна революция, возможна смена власти. Но анализ событий скорее всего не делался, до последнего дня они утверждали, что в Армении ничего не изменится, что Серж Саргсян без проблем станет премьер-министром и продолжит правление... Сейчас же им нужны объяснения, поэтому появляются «сведения» о том, что за революцией якобы были какие-то силы извне. Я хочу еще раз подчеркнуть, что в Армении не было цветной революции. В Армении произошла ненасильственная народная бархатная революция. И это уникальная революция, это уникальное явление в мировой истории, и мы этим гордимся.

В наших отношениях с Россией ничего не произошло. Если что-то и изменилось, то только в позитивную сторону. Как я и обещал, в наших отношениях нет никаких темных углов, наша позиция и в рабочих беседах, в рабочем общении не отличается от публичной, и это очень хороший шанс поднять на новый уровень наши отношения. Конечно, Россия – наш стратегический партнер и союзник. Но нужно еще учесть, что у нас есть внутриполитическая повестка, которая, естественно, не совпадает с внутриполитической повесткой ни России, ни Белоруссии, ни Казахстана, ни Франции, ни США. Потому что каждая страна имеет свою внутриполитическую повестку дня, и это никак не влияет на общий фон наших отношений с другими странами.

Конечно, есть нюансы. Например, наши отношения с Европейским союзом стали более активными. Но наши российские коллеги информированы об этом. Мы, как обещали, остаемся прозрачными для российских партнеров в наших отношениях. И мой ответ – да, Россия для нас стратегический союзник.

– Ни одно правительство Армении не критиковалось Вашингтоном так жестко, во всяком случае публично, как нынешнее, в связи с отправкой в Сирию гуманитарной военной миссии. Как вы думаете выровнять отношения с США?

– Есть и обратное. Ни одно правительство Армении так не критиковало США, как критикую я. Для нас самое главное – сохранить наш суверенитет и независимость. Конечно, мы не можем существовать оторванными от региональных и международных отношений и реалий. Мы всегда открыты для обсуждений, даже в вопросе отправки гуманитарной миссии в Сирию. И готовы ответить на все их вопросы. Мы считаем, что приняли правильное решение, вытекающее еще из исторического контекста. 24 апреля – очередная годовщина геноцида армян. Если армянские саперы разминируют маленькое место для игр тех детей, предки которых спасли хоть одного армянина, а в Алеппо такие люди точно есть, то наша миссия оправданна. Если армянские врачи спасут хоть одного потомка тех сирийцев, которые спасли одного армянина во время геноцида, то наша миссия оправдала себя. А это уже произошло – наши врачи в Сирии уже провели более 100 операций.

– Смене власти в Армении обрадовались в Азербайджане, полагая, что можно рассчитывать на урегулирование карабахского конфликта. Сейчас же в Баку все больше говорят о том, что Пашинян тянет время, то требуя вернуть Карабах за стол переговоров, то еще что-то...

– Что значит «тянет время»? Кто-то думает, что вопрос Нагорного Карабаха можно решить за один день? За одну неделю? Или даже за один год? Если кто-то так думает, значит, он не имеет реального представления о нагорно-карабахском вопросе. На совместном заседании Совета безопасности Нагорного Карабаха и Республики Армении 12 марта я сказал, что мы предлагаем повестку мира Азербайджану, а не повестку войны. Мы должны вместе работать над решением этой проблемы. Если мы не будем вместе работать над этим, то у нас никогда не будет решения, даже военным путем, потому что военным путем невозможно решить проблему, можно только усугубить. Кто-то представляет себе, что можно разрешить нагорнокарабахский конфликт без участия Нагорного Карабаха? Повестка, которую я сейчас предлагаю, довольно неожиданна не только для Азербайджана, но и для сопредседателей Минской группы ОБСЕ. Нужно время, чтобы мы обстоятельно в рабочей атмосфере обсудили все нюансы. Думаю, в течение этого года и власти Азербайджана, и сопредседатели Минской группы убедились, что мы реально хотим решить этот конфликт, реально хотим достичь мирного соглашения, все наши предложения – это не затягивание времени, а для того чтобы решить проблему, сделать конкретные шаги для этого. Нужно подготовить наши общества к миру, а не к войне. Я не устану повторять, что любое решение нагорнокарабахской проблемы должно быть приемлемо для армянского народа, для народа Нагорного Карабаха и для народа Азербайджана. К сожалению, мы пока не слышали похожего заявления с азербайджанской стороны. Когда в Баку заявят, что решение проблемы должно устроить и азербайджанский, и армянский народ, то можно будет говорить о прорыве в переговорном процессе.

– Любой конфликт решается на основе компромиссов. Компромиссы в данном случае подразумевают уступки. Как далеко может пойти в уступках Армения?

– Неправильно этот вопрос задавать только одной из сторон. Важно, чтобы процесс был конструктивным. Нужно, чтобы все стороны ответили на этот вопрос синхронно. И я готов ответить на этот вопрос синхронно с Азербайджаном и с Нагорным Карабахом. Но когда Азербайджан выступает с воинственной позиции, то заявления армянской стороны о готовности к уступкам и компромиссам могут интерпретироваться как слабость. Я всегда говорил, что не надо нас пугать войной. Нас вообще пугать нечем, потому что мы себя чувствуем очень уверенно. Сейчас армянское общество – в процессе возрождения во всех смыслах. Мы предлагаем говорить о мире, а не войне.

– Со стороны создается такое впечатление, что Армении не хватает инвестиций для яркого проекта, такого, чтобы люди убедились: революция состоялась не зря. Это прежние власти отбили интерес инвесторов к республике или дело в чем-то другом?

– Нет такой проблемы. Масштабы инвестиций будут расти с каждым месяцем. Революция состоялась год назад, но фактическая перемена власти произошла три месяца назад, когда в декабре прошли досрочные выборы в парламент. До этого у нас был переходный режим, шло противоборство между парламентом и правительством. В такой ситуации нам удалось сохранить стабильность в нашей стране, хотя многие предсказывали, что Армения вошла в период большой нестабильности. В то же время мы добились огромных изменений в структуре экономики страны, в политической структуре. Продолжается мощная антикоррупционая кампания. То есть нам удалось все это сделать сбалансированно, чтобы сохранить стабильность в стране и вокруг страны, что тоже очень важно. Особенно ценно то, что мы сохранили стабильные отношения с Россией. Вообще в российском направлении два уровня: мои личные отношения с президентом РФ Владимиром Путиным и отношения между государственными институтами. Личные отношения с Владимиром Владимировичем быстро наладились. Я их считаю честными и хорошими, даже могу сказать – дружественными. В отношениях между некоторыми институтами есть кое-какие проблемы, о которых я уже говорил. Уверен, что они будут преодолены в скором времени.

– Есть несколько факторов, которые бросили тень на российско-армянские отношения. Например, арест второго президента. В России сразу стали поговаривать: пророссийских Кочаряна (второй президент Армении. – «НГ»), Хачатурова (бывший генсек ОДКБ. – «НГ») посадили, а группировку «Сасна црер» («Неистовые сасунцы» захватившие в июле 2016 года в Ереване полицейский участок. – «НГ»), где собрались русофобы, выпустили на свободу, и они чуть не прошли в парламент. Может, стоит махнуть на прошлое рукой и как-то иначе устроить политическую изоляцию экс-чиновников, а саму страну и общество избавить от этого отвлекающего фактора?

– В российских аналитических кругах не всегда хорошо понимают реалии Армении. Я не раз говорил, что в России своими друзьями часто считали таких армянских политиков, которые, скажем так, совершенно не популярны в народе, вызывали раздражение. Я хочу сказать следующее: друг России в Армении не премьер-министр, не отдельные политические деятели, друг России – это армянский народ. Это нужно учитывать, а не отдавать предпочтение отдельным личностям вопреки армянскому народу. Что же касается конкретно Кочаряна, то скажу, что в Армении все равны перед законом. Это суть тех политических перемен, которые произошли в нашей стране. Сейчас под арестом находится даже заместитель министра, которого я лично назначил. Против моего близкого родственника возбуждено уголовное дело. А уж события 1 марта должны быть расследована и виновные наказаны. В Армении не может существовать власть, которая расстреливает собственный народ. И это вопрос не только прошлого, но и будущего.

– Вы можете назвать главный вызов, стоящий перед армянским государством, и как его решить?

– Нагорнокарабахский вопрос и повестка экономической революции. Мы надеемся решать их с помощью друзей и надеемся на то, что наше сотрудничество с Российской Федерацией в этом смысле будет эффективным.

– Не могу не затронуть сугубо региональную тематику. Отношения Армении с Азербайджаном и Турцией понятны – они будут оставаться на сегодняшнем уровне, пока не начнутся подвижки в решении карабахской проблемы. С Ираном – добрососедство, бизнес-проекты, которые продвигаются медленно. А что с Грузией, у которой, как выяснилось в ходе недавнего визита в Ереван президента Саломе Зурабишвили, немало претензий – это и поездки карабахских политиков в Абхазию и Южную Осетию, церковные вопросы и даже эпизодическая напряженность в Джавахети (регион компактного проживания армян в Грузии. – «НГ»), которые, как считают некоторые круги в Тбилиси, инспирированы Ереваном?

– Нет, отношения с Грузией стабильны. Возможно, на них отражаются конфликты, в которых находятся наши страны. Но неправильно ставить в один ряд разные конфликты. Ни один конфликт не похож на другой, нет общих форм, нет общих формул для их разрешения – ни в Абхазии и в Южной Осетии, ни в Нагорном Карабахе. А отношения с Грузией, считаю, отличные. Это не означает, что нет шероховатостей, но у нас с премьер-министром Грузии налажен конструктивный диалог, у нас дружеские отношения, мы очень часто общаемся как официально, так и в неформальной обстановке.

* * *

В завершение разговора премьер-министр Армении согласился ответить на блиц-вопросы

– Когда начинается ваш рабочий день и когда заканчивается?

– С 8 утра. Заканчивается тогда, когда уже нет сил работать.

– Хобби?

– Не было никогда и нет.

– Любимое блюдо?

– Спас – армянское блюдо.

– Напиток?

– Кофе. Алкоголь тоже употребляю, но предпочтений нет. Зависит от компании, от ситуации.

– Любимый писатель?

– Ованес Туманян, Федор Достоевский, Грант Матевосян.

– Как давно смотрели художественный фильм и какой?

– На днях посмотрел итальянскую комедию «Закону тут не место».