Как сообщает «Медиамакс», доктор политических наук Виктор Согомонян читает спецкурс «Трансформации политических смыслов в системе современных масс-медиа» для магистрантов факультета международной журналистики Московского государственного института международных отношений (МГИМО).

Представляем отрывки из двух лекций Виктора Согомоняна и видеозаписи выступлений.

Раньше и сейчас

Представьте, что сейчас не 2019-й, а 2006-й год. Пока еще нет социальных сетей, еще не придумали телефонов, на которых есть хорошие фотокамеры, и для получения информации мы в основном используем телевизор или газеты.

Тогда мы объективировали мир через важнейшие события, которые в нем происходили. Время трансляции и тем более - время «собирания» новостей, было сильно ограничено. Огромный коллектив собирал по всему миру информацию посредством телефонов, телетайпов, и это требовало много усилий и времени. Мало того, что каналов передачи информации было мало, так еще и момент получения информации должен был обязательно совпадать с пространством этого получения.

Нужно было находиться в нужное время в нужном месте - перед телевизором, в радиусе работы радиоприемника, или успеть купить газету.

Критерии отбора

Почему нам показывали именно это? Почему все это было важно, а остальное не попадало в экран телевизора или на первые полосы газет?

Советую вам прочитать потрясающую книгу Жиля Делеза «Кино». Мишель Фуко говорил, что однажды ХХ век назовут «веком Делеза». Что говорит Делез в этой книге? До того, как было изобретено кино, мы в качестве художественного изображения видели только «привилегированные мгновения» - фотографии. Делез приводит пример лошадей - раньше мы видели галоп только в привилегированных моментах. То, как лошади мчатся, мы дорисовывали в своем сознании.

Вместе с кино у нас появился «галоп», который можно видеть в любой момент и в любом ракурсе.

Пример современной информации

31 декабря 2017 года в инстаграме Ангелы Меркель появилась фотография, подпись к которой гласила, что канцлер вот-вот запишет новогоднее обращение. Всего лишь несколько лет назад это вообще не могло быть информационным сообщением. Здесь даже канцлера нет, понимаете? Вот один из самых показательных примеров современного информационного пространства - нет события, нет изменения, вообще ничего не происходит. Но нам это показывают, и мы это потребляем именно как информацию.

Или вот этого пса зовут Блиц, и он играет определенную роль в информировании о жизни премьер-министра Великобритании. На своей страничке Тереза Мэй пишет, что встретила собаку, когда прогуливалась утром у своей резиденции на Даунинг-стрит. Тоже типичный пример современного информирования.

Конечные области значения

Конечная область значения – это идея, выдвинутая социологом Шюцем в ХХ веке и развитая его последователями Бергером и Лукманом.

Театр – это лучший пример конечной области значения. Представьте, вы пришли в театр, и у вас изначально есть внутреннее представление о том, что будет происходить на сцене. Вы понимаете, что это условно, что перед вами не люди, которыми эти актеры являются вне сцены, а персонажи. Весь этот набор условностей существует в вашем понимании до того, как начнется спектакль. То же самое применимо к кино.

Однако вы все равно входите в некий режим сопереживания, который присущ конечным областям значения. Почему они так называются? Потому что в этой области значения не могут выходить за рамки некоего конкретного контекста.

Щелкай, сколько вздумается

На смартфоне есть фотоаппарат, которым можно щелкать столько, сколько вздумается. Пленки нет, а память смартфона заполнится не скоро. Щелкай все, что тебе нравится.

«Фейсбук» не имеет цензов в плане того, что что-то важно, а что-то нет, кто-то важен, а кто-то нет, кто-то среднестатистичен, а кто-то выдающийся, у кого-то, условно говоря, три руки, а кто-то обычный человек.

Революционность этого сначала не давала о себе знать. Почему? Во-первых, сначала социальные сети не были альтернативным публичным пространством. Во-вторых, снимок, сделанный с телефона, считался дилетантским, и никто не обращал на это особого внимания.

Но потом началась конвергенция неофициальных и признанных публичных пространств - социальных сетей и телевизора, социальных сетей и газет, а потом произошло слияние. И в какой-то момент все признали: то, что снято с телефона - достойно внимания, и любой человек, зарегистрированный в «Фейсбуке», имеет право это делать. А если он там еще что-то пишет, то может попасть и в телевизор.

Таким образом, у каждого человека появился свой театр - со сценой и зрителями. Делай, что хочешь, играй свои спектакли, произноси свои тексты, и получай аплодисменты в виде лайков.

Новая публичность

Мы получили новую публичность. Раньше мы решали – можно ли публиковаться, как публиковаться, каким критериям соответствовать? А сегодня живем в стеклянном и хорошо освещенном доме.

Ханна Арендт говорила, что приватность – это неявленность перед другими. У нас фактически более нет этой неявленности. Кто-то видит, когда вы в последний раз были в «Вотсап», кто-то получает уведомление о том, что вы уже прочитали его сообщение. Вы становитесь публичным человеком только потому, что у вас есть аккаунт. Единственная «заслуга», которую сегодня нужно иметь, это аккаунт в социальной сети. Публичное пространство разрушилось – человек, имеющий аккаунт, стал «всем».