Обращаясь в ходе вчерашней пресс-конференции к вопросу прииска Амулсар, Никол Пашинян отметил, что вопрос будет решен весной. До этого попытаются выяснить посредством экспертной оценки, может ли нанести эксплуатация рудника вред водам озера Севан и Джермука.

Согласно Пашиняну, если выяснится, что воды загрязняются, рудник не будет задействовав. Если же станет ясно, что никакого вреда нет, его начнут эксплуатировать. Он также сказал, что они не пожалеют бюджетных средств для выяснения этих вопросов (интересно, а народ согласен, чтобы выплаченные им налоги тратились на подобное «мероприятие»?).

Не дохни ослик до весны

Предложенный Пашиняном вариант решения вызывает ряд вопросов.

Когда заявляется, что решение будет принято весной, не задумываются ли в правительстве о том, как должны будут жить до весны сокращенные в результате вынужденного простоя «Lydian Armenia» более 1200 работников и их семьи? Говоря народным языком, не дохни ослик до весны (отсыл к армянской пословице, имеющей смысл «кормить пустыми обещаниями» – прим.)?

Откуда имеющие лицензию на эксплуатацию рудника должны будут находить до весны дополнительные деньги на поддержание расходов простаивающего прииска и подготовку к зимнему сезону, ведь у инвесторов нет никаких гарантий, что в другом подобном случае или по другому поводу им не будут созданы иные препятствия? Если нет гарантий, тогда почему должны будут выделяться суммы на поддержание рудника до весны?

Экономический и экологический расизм

Государственный орган штрафует медеплавильный комбинат Алаверди за выявленные грубые нарушения экологических норм. Руководство предприятия заявляет, что вынуждено закрыть комбинат. После этого около 500 работников медеплавильни выходят на акцию протеста, и правительство незамедлительно реагирует, позволяя продолжить работу с нарушением экологических норм.

Несомненно, в случае с Алаверди правительство приняло разумное решение. Нельзя было оставлять 500 семей без источника дохода.

Понятно, что нужно стремиться со временем решить экологическую проблему, но ведь не природой единой мы являемся страной, а, прежде всего, людьми. Если у людей нет работы и источника доходов, они попросту эмигрируют. Кому, спрашивается, нужна природа без человека.

По части Алаверди было принято верное решение, но, неизвестно почему, в аналогичной ситуации, в вопросе Амулсара принято прямо противоположное решение. То есть не был услышан голос протеста работников рудника и не было позволено продолжить эксплуатацию прииска. И это в условиях, когда наносимый экологии Алаверди в результате работы медеплавильного комбината урон реальный, а Амулсара – предполагаемый. Что это за экономический расизм?

Правительство не должно применять двойных стандартов и наконец-то определиться, иначе получается расизм.

Если важна работа, тогда почему трудовые вопросы жителей Алаверди решаются, а Джермука – нет? Первые лучше перекрывают дороги и громче шумят? Впредь в нашей стране вопросы будут решаться именно так?

Для достижения политических изменений перекрытие дорог было эффективным и приемлемым, но эти технологии абсолютно неприемлемы в управлении экономикой.

Если для правительства первоочередными вопросами являются экология и здоровье людей, тогда почему Пашинян думает о здоровье жителей Джермука и близлежащих сел и фактически поддерживает перекрывающих подъезды к руднику людей, руководствуясь мнениями о возможных в результате эксплуатации рудника предполагаемых и недоказанных экологических проблемах, а в Алаверди позволяет работу медеплавильни, не принимая во внимание, что существуют реальные, а не предполагаемые экологические проблемы? Неужели здоровье жителей Алаверди и здешняя экология менее важны? Что это за экологический расизм?

Нериторические вопросы

Если выяснится, что эксплуатация прииска Амулсар не наносит вреда водному бассейну и деятельность рудника соответствует всем международным стандартам (получившие лицензию на задействование рудника инвесторы заверяют, что это так), то кто будет нести ответственность за нанесенные Армении и частной компании огромные потери?

Кто выплатит зарплаты на месяцы лишившихся источника дохода людей?

Кто компенсирует не поступившие в бюджет доходы?

Кто будет отвечать за понесенный подрядчиками ущерб и кто возместит не полученные ими доходы?

Если весной выяснится, что рудник не опасен и подлежит эксплуатации, то кто ответит за нанесенные Джермуку, как оздоровительному и туристическому городу, имиджевые потери (скорее всего, невосполнимые)? За это время было написано столько ужасающего об угрозах рудника, что люди уже думают, будто в Джермуке рождаются дети с двумя головами, вода – красная, вместо листьев на деревьях растут гидры и люди пьют лишь коктейль из цианидов и кислотного дренажа. Кто после столького приедет отдыхать в Джермук? Задумывались ли вы об этом?

И о самом главном. Кто ответит за нанесенный инвестиционной среде Армении и стране в целом огромный ущерб? Кто будет делать здесь серьезные инвестиции, видя, что единственная 100-процентно прозрачно работающая в Армении компания, имеющая серьезных инвесторов в мировом масштабе, которая руководствуется современными стандартами, которая выставляет свои акции на фондовой бирже Торонто и которые может приобрести любой гражданин РА (кстати, за это время акции «Lydian» подешевели в 6 (шесть) раз, что косвенно означает также резкий спад доверия в отношении бизнес-поля Армении), имеет проблемы и стала жертвой революционных технологий и революционной безответственности.

Корюн Манукян