Не забывай, ненавидя, что еще может слюбится. От любви до ненависти – один шаг.

В быту часто можно встретить подобного рода разговоры. Эти формулировки действуют не только на бытовом уровне, но и в политической плоскости.

Политический деятель может стать из любимчика ненавидимым всеми, и наоборот.

В первой части статьи «Политические качели» мы показали действие эффекта Тойнби применительно к Карену Демирчяну.

Эффект Тойнби касается цикла подъема и спада политического деятеля.

Изучая исторические события и политические судьбы отдельных индивидов, Тойнби пришел к выводу, что существует цикл становления из любимчика ненавидимым и возвращения к объекту симпатии.

Этот цикл прямо пропорционален циклу общественных настроений. Чем менее состоятельно общество и чем сильнее в нем присутствуют проявления толпы, тем сильнее раскачиваются политические качели и тем быстрее ненавидимые становятся любимыми, и наоборот.

Особо стоит отметить, что эффект Тойнби действует в том случае, когда конкретный субъект имеет в промежутке между успехом и неудачей определенную паузу и, не участвуя в текущих политических процессах, не удостаивается «лавров» проигравшего.

Когда после подъема и спада субъект уходит и остается уединенным в своей «пещере», проявляя относительную пассивность, то эффект Тойнби начинает работать с его возвращением. Уход – это одно, а уход после поражения в политическом процессе – совсем другое. Когда уходишь, оставляя двери возвращения полуоткрытыми, эффект Тойнби работает.

Если же ушедший и вернувшийся деятель проигрывает в конкретной политической борьбе, то впоследствии он не сможет вернуться не только с эффектом Тойнби, но и с применением любых других технологий.

Например, понесенное в ходе избирательного процесса поражение «инфицирует» любого лидера, и он теряет харизму даже среди своих сторонников, так как поражение сродни вирусу, которым никто не хочет заразиться и от которого стремятся держаться на расстоянии.

Леон Тер-Петросян: сочетание черного и белого

Принято говорить, что, если политический деятель любим обществом, то он выступает в белом имидже, а если общество ненавидит политического деятеля, то он – черный.

Если руководствоваться ставшим в наши дни модным разделением на черных и белых, то первый президент РА Левон Тер-Петросян в общественном восприятии был в обеих ипостасях. Примечательно то, что мнения 1-го президента в вопросах управления страной, решения Карабахского конфликта, армяно-турецких отношений и в других важнейших вопросах никогда не менялись, но менялось отношение определенной части общества к нему самому. Его провозглашали как предателем, так и спасителем, но Тер-Петросян не был ни предателем, ни спасителем. У него есть представления, которые могут быть приемлемы или нет, но вопрос в том, что у людей переменчиво отношение к этим его представлениям. Было примечательно наблюдать за тем, как в 2008-ом обожавшие его люди переводили слова Тер-Петросяна на свой язык – на тему «Он сказал так-то, но в реальности Левона нужно понимать вот так-то – он кое-что знает».

Приписывание лидеру определенных качеств и мнений, как и «перевод» сказанного им – проявление психологии толпы. Толпа хочет видеть то, чего сама желает, а не то, что есть на самом деле. Умелые политические деятели знают об этом, и с толпой общаются, учитывая ее психологию, но это весьма опасная игра, так как может иметь эффект бумеранга. Как бы то ни было.

Политические качели раскачивали Тер-Петросяна, вернее – общественные настроения в его отношении, от одной крайности в другую.

Итак, в результате Карабахского движения 1988-го Тер-Петросян стал кумиром. Правда, он не был лидером комитета «Карабах», но он ближе всех к общественным настроениям того времени был по своему типажу. Кроме того, Тер-Петросян сумел стать в политических кулуарах приемлемым для различных кругов лидером, что дало ему возможность обойти Вазгена Манукяна, который был чрезмерным лидером и идеалистом, что не нравилось большей части почуявших запах власти людей.

В 1991-ом Тер-Петросян был избран президентом, набрав около 83 процентов голосов. Это, по сути, было чем-то вроде референдума. Люди сказали «да» не только обладавшему высококлассными ораторскими способностями и ставшему кумиром Тер-Петросяну, но имевшему высокий уровень легитимности Карабахскому движению и независимости РА. Тер-Петросян олицетворял Движение и независимость, и именно поэтому набрал огромное количество голосов. По итогам выборов после него шел Паруйр Айрикян, получивший в десять раз меньше голосов.

Всего год спустя после 1991-го начали раздаваться призывы «Левон, уходи!». Основной причиной было то, что на Карабахском фронте фиксировались неудачи. Присутствовали также социальные причины требования его отставки, но, на наш взгляд, главным были провалы на карабахском направлении: после освобождения Шуши половина территории бывшей НКАО перешла в руки азербайджанцев.

Лишь продвижение наших и военные успехи дали Тер-Петросяну возможность удержать свои позиции, но в 1996-ом в ходе президентских выборов все равно произошел политический взрыв. Друг против друга вышли лидеры Движения – Тер-Петросян и Манукян. «Левон, уходи!» достигло своей кульминации.

Спустя два года после выборов 1996-го, в 1998-ом, Левон Тер-Петросян подал в отставку.

Обожавшее его в 88-ом и поведшее впоследствии его на руках до президентской резиденции общество 10 лет спустя аплодировало отставке 1-го президента. То есть «белый» Тер-Петросян через 10 лет «почернел» (кстати, этот 10-летний цикл присутствовал также в отношении Карена Демирчяна – любовь-ненависть-любовь).

Спустя еще 10 лет, в 2008-ом, Тер-Петросян вернулся в политику под восторженные приветствия определенной части общества. В 1998-ом он подал в отставку, но взял после этого паузу и не проигрывал ни в каких выборах. Имидж бывшего президента и не проигравшего дал ему возможность полностью воспользоваться эффектом Тойнби и собрать огромные массы.

Ушедший в 1998-ом с «очерненным» имиджем Тер-Петросян в 2008-ом «побелел». Что же было после этого, тема уже для отдельного разговора. В данном случае нашей задачей было рассмотрение проявлений политических качелей и действия эффекта Тойнби на практике.

Настроения общества и, в особенности, толпы настолько переменчивы, что многие даже не представляют, что от кумира до антикумира – один шаг.

Толпа меняет кумиров и срывает с них головы без угрызения совести. Подъем, в особенности если он произошел очень быстро и без реального на то основания, является предвестником очень резкого и болезненного падения для любого кумира. Так что, всё относительно.

7or.am